Сегодня, 25 июля 2013 года, Европейский Суд по правам человека огласил свое Постановление по делу «Ходорковский и Лебедев против России» (Khodorkovskiy and Lebedev v. Russia, жалобы NN 11082/06 и 13772/05).
Речь идет о так называемом «первом деле Ходорковского и Лебедева», разбирательство по которому завершилось в 2005 году признанием Михаила Борисовича и Платона Леонидовича виновными в совершении ряда преступлений с назначением каждому наказания в виде лишения свободы сроком на 8 лет.
Европейский Суд по правам человека не обнаружил признаков следующих нарушений прав Ходорковского и Лебедева:
нарушения права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному им уголовному обвинению, которое гарантировано статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в связи с предполагаемой пристрастностью судьи Колесниковой, под председательством которой был вынесен приговор;
нарушения гарантированного статьей 7 Конвенции права не быть осужденными за совершение деяния, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному праву не являлось уголовным преступлением; Михаил Борисович и Платон Леонидович утверждали, что они стали жертвами непредсказуемой интерпретация судами налогового законодательства, которая позволила признать их виновными в совершении преступлений, с чем Страсбургкий Суд не согласился;
нарушения статьи 18 Конвенции, запрещающей ограничивать права, гарантированные Конвенцией и Протоколами к ней, в недопустимых целях. Европейский Суд по правам человека отказался признавать уголовное преследование Ходорковского и Лебедева политически мотивированным. Отказ признать уголовное преследование Михаила Борисовича и Платона Леонидовича политически мотивированным в немалой степени обусловлен специфическими стандартами доказывания. ЕСПЧ исходит из презумпции добросовестности государства. И для опровержения этой презумпции необходимо представить достаточное количество весьма убедительных доказательств, свидетельствующих не просто о некоторой политической мотивации отдельных должностных лиц, — ЕСПЧ как раз прямо указал, что некоторые из них, способствуя привлечению Ходорковского и Лебедева к уголовной ответственности, преследовали в деле свои собственные цели, — но о том, что все судебное разбирательство по предъявленному уголовному обвинению в целом было направлено на политическую расправу с заявителями в качестве основной и едва ли не единственной цели в отсутствие разумных оснований для преследования именно за совершение преступлений. Применительно к делу Ходорковского и Лебедева не так легко представить себе доказательства, способные опровергнуть презумпцию добросовестности российских властей. Напомню, что Гусинский — один из редких заявителей, кому удалось добиться признания нарушения в отношении него статьи 18 Конвенции, — располагал ни много ни мало соглашением, подписанным, в частности, действовавшим министром, по которому Гусинскому обещали прекращение уголовного преследования в обмен на уступку принадлежащих ему медиаактивов «Газпрому». Причем это соглашение было реализовано. Подобные очевидные доказательства преследования в явно недопустимых целях встречаются весьма редко. За более чем полвека ЕСПЧ констатировал нарушение статьи 18 Конвенции всего 4 раза. В т.ч. дважды совсем недавно по украинским делам — в отношении Тимошенко и Луценко. И во всех этих случаях нарушение статьи 18 Конвенции признавалось лишь в связи с лишением заявителей свободы в недопустимых целях. ЕСПЧ в принципе ни разу не признавал нарушения статьи 18 Конвенции в связи с выводом об уголовном преследовании в целом по недопустимым мотивам, в том числе политическим;
нарушения в отношении Лебедева права не подвергаться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, которое гарантировано статьей 3 Конвенции, в связи с предположительно ненадлежащими условиями содержания Платона Леонидовича под стражей.
Европейский Суд по правам человека также посчитал, что отсутствует необходимость рассмотрения жалоб на нарушения в отношении Михаила Борисовича и Платона Леонидовича презумпции невиновности.
Европейский Суд по правам человека признал, что в отношении Ходорковского и Лебедева были допущены следующие нарушения их прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней:
нарушения права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному им уголовному обвинению, которое гарантировано статьей 6 Конвенции, в связи с тем, что Михаилу Борисовичу и Платону Леонидовичу не была обеспечена возможность конфиденциального общения со своими защитниками, а также несправедливым собиранием и исследованием доказательств. ЕСПЧ указал, что отказ национальных судов допросить в судебном заседании двух экспертов, которые подготовили для стороны обвинения заключение экономической экспертизы, нарушал статью 6 §§ 1 и 3 (d) Конвенции, предусматривающую, с учетом ее толкования ЕСПЧ, право подвергать сомнению значимые доказательства обвинения. По мнению ЕСПЧ, указанное заключение экспертов представляло собой ключевое доказательство обвинения, так как выводы экспертов лежали в основе части обвинений против Ходорковского и Лебедева. Защита не принимала участия в подготовке экспертного заключения и не имела возможности поставить перед экспертами свои вопросы на более ранних стадиях процесса. Кроме того, сторона защиты объяснила суду первой инстанции, почему ей было необходимо вызвать и допросить этих экспертов, и не было никаких разумных причин, которые препятствовали бы их явке. Также ЕСПЧ высказал несогласие с отклонением по формальным основаниям доказательств, представленных стороной защиты, особенно аудиторских заключений фирм «Эрнст и Янг» и «Прайс Уотерхаус Куперс». Эти отчеты имели отношение к сути обвинений против Ходорковского и Лебедева и к заключениям экспертов, уже полученным стороной обвинения. По мнению ЕСПЧ, защита была таким образом поставлена в невыгодное положение по отношению к стороне обвинения. Подход суда означал, что только сторона обвинения могла выбирать экспертов, формулировать им вопросы и представить их заключение в суд, тогда как у защиты такого права не было. Защита могла лишь представить заключения специалистов. Однако специалисты в соответствии с положениями УПК РФ обладают иным процессуальным статусом. Они не имеют доступа ко всем необходимым материалам дела. И суд отказался рассматривать их заключения. Таким образом, защита не могла подвергнуть сомнению заключение экспертов, которых привлекла сторона обвинения. Этим, по мнению ЕСПЧ, был нарушен принцип процессуального равенства сторон разбирательства;
нарушение права на уважение личной и семейной жизни, которое гарантировано статьей 8 Конвенции, в связи с отправкой их для отбывания наказания в отдаленные колонии;
нарушение в отношении Ходорковского права на уважение его имущества, которое гарантировано статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку на Михаила Борисовича было возложено бремя возмещения недоимки по налогам, которые должна была платить государству нефтяная компания «ЮКОС»;
нарушение права на обращение с жалобой в Европейский Суд по правам человека, которое гарантировано статьей 34 Конвенции, в связи с оказанием властями Российской Федерации давления на юристов заявителей;
нарушение в отношении Лебедева права не подвергаться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, которое гарантировано статьей 3 Конвенции, в связи с помещением его в металлическую клетку в ходе судебных заседаний;
нарушение в отношении Лебедева права на свободу и личную неприкосновенность, которое гарантировано статьей 5 Конвенции, в связи с тем, что после сентября 2004 года он содержался под стражей без достаточных оснований, а рассмотрение Мосгорсудом жалобы на постановление от 14 декабря 2004 года не было безотлагательным (применительно к рассмотрению жалоб на другие постановления, касавшиеся меры пресечения в виде заключения под стражу, ЕСПЧ не усмотрел необходимости отдельного разбирательства в этой части).
Михаилу Борисовичу присуждена справедливая компенсация морального вреда в размере 10000 евро. Ходорковский специально просил присудить ему скромную компенсацию морального вреда. И Европейский Суд по правам человека удовлетворил эту просьбу. Требований о справедливой компенсации ему убытков, в т.ч. причиненных нарушением права на уважение имущества, Ходорковский в Европейский Суд по правам человека не предъявлял.
Платону Леонидовичу отказано в удовлетворении требований о присуждении справедливой компенсации.
Никакие части жалоб Михаила Борисовича и Платона Леонидовича не были признаны Постановлением ЕСПЧ от 25 июля 2013 года неприемлемыми, поскольку ранее Страсбургский Суд объявил эти жалобы приемлемыми именно в той части, которой касается Постановление от 25 июля 2013 года. В остальной части жалобы Ходорковского и Лебедева были признаны неприемлемыми Решениями ЕСПЧ от 08 ноября 2011 года и 27 мая 2010 года соответственно.
Постановление ЕСПЧ от 25 июля 2013 года пока не вступило в силу. Как у Ходорковского и Лебедева, так и у властей Российской Федерации есть 3 месяца, чтобы обратиться с просьбой о передаче дела на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда по правам человека. Если ни заявители, ни власти государства-ответчика не подадут таких обращений, Постановление от 25 июля 2013 года вступит в силу по истечении 3 месяцев. Если хоть кто-то подаст обращение, но коллегия в составе пяти членов Большой Палаты решит, что оснований для передачи дела на рассмотрение Большой Палаты нет, то Постановление от 25 июля 2013 года вступит в силу в день принятия Коллегией указанного решения. Если Коллегия сочтет, что основания для передачи дела в Большую Палату имеются, Постановление от 25 июля 2013 года никогда не вступит в силу — вместо него Большая Палаты вынесет свое собственное Постановление. См. статьи 43 и 44 Конвенции. Рассмотрение дела на уровне Большой Палаты обычно требует еще от нескольких месяцев до нескольких лет.
В случае вступления Постановления ЕСПЧ от 25 июля 2013 года в силу, оно, безусловно, будет являться новым обстоятельством, ввиду которого приговор может быть отменен (изменен) и производство по уголовному делу может быть возобновлено. Это объяснятся тем, что в соответствии с частью 4 статьи 413 УПК РФ установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела является новым обстоятельством, ввиду которого приговор может быть отменен (изменен) и производство по уголовному делу может быть возобновлено. А ЕСПЧ в своем Постановлении прямо признал нарушения права Ходорковского и Лебедева на справедливое судебное разбирательство по предъявленным им уголовным обвинениям. При этом, конечно, собственно решение вопроса о необходимости отмены (изменения) приговора и возобновления производства по уголовному делу в соответствии с частью 5 статьи 415 УПК РФ относится к юрисдикции Президиума Верховного Суда РФ.
Напомню, что в 2007 и 2011 годах ЕСПЧ огласил свои Постановления по жалобам Лебедева и Ходорковского соответственно. Эти жалобы касались условий содержания под стражей (применительно к Михаилу Борисовичу) и заключения под стражу на период предварительного расследования и судебного разбирательства (применительно и к Лебедеву, и к Ходорковскому). В 2011 году ЕСПЧ также огласил свое Постановление по жалобе нефтяной компании «ЮКОС».
- первоначальная версия пресс-релиза ЕСПЧ на русском языке (PDF; предположительно отозвана, т.к. в настоящее время на официальном сайте ЕСПЧ более недоступна);
- вторая версия пресс-релиза ЕСПЧ на русском языке (PDF; предположительно отозвана, т.к. в настоящее время на официальном сайте ЕСПЧ также более недоступна);
- третья версия пресс-релиза ЕСПЧ на русском языке (PDF; в настоящее время доступна на официальном сайте ЕСПЧ)
Обратите внимание, что все три пресс-релиза ЕСПЧ по делу Ходорковского и Лебедева совершенно одинаковые. Их отличает только заголовок. В первом варианте было написано: «Обвинения против двух российских бизнесменов имели весомые основания, но судебное рассмотрение их дела было несправедливым, а направление их в отдаленные исправительные колонии – необоснованным». После публикации этого пресс-релиза возник вопрос, на каком основании пресс-центр ЕСПЧ указал в заголовке, что «[о]бвинения… имели весомые основания», если в Постановлении ЕСПЧ ни о чем подобном речи не идет (и ЕСПЧ в принципе не рассматривал вопрос об обоснованности обвинений, выдвинутых против Лебедева и Ходорковского, т.к. это не относится к его юрисдикции). Из-за этого старый пресс-релиз был удален (т.е. с сайта ЕСПЧ скачать его было уже нельзя) и заменен на временный с нейтральным заголовком: «Суд вынес решение по делу Ходорковского и Лебедева против России». Временный, потому что ЕСПЧ в пресс-релизах по отдельным делам всегда помещает основной смысл своего решения в заголовок. Затем, когда первоначальный заголовок был откорректирован, был выпущен третий пресс-релиз: «Обвинения, предъявленные двум российским бизнесменам, были законны, но судебное рассмотрение их дела было несправедливым, а их направление в отдаленные исправительные колонии – необоснованным». Причем «законны» в этом заголовке означает лишь то, что национальное законодательство в принципе предусматривало уголовную ответственность за совершение тех преступлений, обвинение в совершении которых было предъявлено Ходорковскому и Лебедеву. Причем российское уголовное законодательство предусматривало это до того, как соответствующие деяния, по версии следствия и национальных судов, были совершены. Т.е. не имело места нарушение статьи 7 Конвенции. Это следует как из текста Постановления, так и из заголовка оригинала третьего пресс-релиза на английском языке: «Charges against two Russian business executives were brought in accordance with the law, but the hearing of their case was unfair and their placement in remote penal colonies unjustified». Выражение «in accordance with the law» означает «в соответствии с законом», т.е. «Обвинения были предъявлены… в соответствии с законом». Речь о законности предъявления тех обвинений, которые были предъявлены, а не о законности разбирательства по уголовному делу в каком бы то ни было ином смысле.
P.S. Постановление ЕСПЧ от 25 июля 2013 года вступило в силу 25 октября 2013 года.
В развитие темы: Ходорковский, ЕСПЧ и ракетчица-самоучка из «Новой газеты» и «Эха Москвы», оправдывающая полицейские пытки
