РБК в активно распространяемой СМИ заметке написало: «В истории Совета Европы было несколько случаев приостановки членства, например, Греции в 1969 году (после прихода к власти хунты «черных полковников»), Турции в 1980 году (после военного переворота)».
Это утверждение не соответствует действительности.
12 декабря 1969 года Греция заявила о своем выходе из Совета Европы и денонсировании Конвенции о защите прав человека и основных свобод (в силу положений пункта 1 статьи 58 Конвенции (в то время пункт 1 статьи 65) денонсация вступила в силу 13 июня 1970 года). В связи с этим Комитет Министров Совета Европы в своей Резолюции 69 (51) от 12 декабря 1969 года указал на отсутствие необходимости продолжать процедуру, предусмотренную статьей 8 Устава Совета Европы (см. Yearbook of the European Convention on Human Rights, 1969, p. 132). До этого, 30 января 1969 года, Парламентская Ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) приняла решение не признавать полномочия делегатов от Греции. В Греции, напомню, в то время был установлен режим военной диктатуры, органы Совета Европы по результатам рассмотрения жалобы Дании, Норвегии, Швеции и Нидерландов пришли к выводу о нарушении Грецией статей 3, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 13 и 14 Конвенции, статей 1 и 3 Протокола N 1 к Конвенции. И на это греческие власти прямо заявили, что заключение Комиссии по правам человека является ничтожным и они не считают выводы этого заключения юридически обязывающими. (Греция вернулась в Совет Европы, вновь ратифицировав Конвенцию, 28 ноября 1974 года.)
Применительно к Турции остается лишь догадываться, что корреспонденты РБК имели в виду решение ПАСЕ от 14 мая 1981 года о невозможности сохранения полномочий делегации Турции в ПАСЕ. Вызвано оно было государственным переворотом, в результате которого парламент был распущен, деятельность политических партий приостановлена, права профсоюзов существенно ограничены. И в принципе заявлялось о возможности постановки вопроса о приостановлении права Турции на представительство в Совете Европы, но до этого не дошло. Принятым решением членство Турции в Совете Европы не приостанавливалось. Более того, Турция сохранила свое представительство в Комитете Министров — другом органе Совета Европы.
Поскольку использованное журналистами выражение «несколько случаев» может создать впечатление, что список не ограничивается указанными двумя, добавлю, что никаких других случаев «приостановки членства» в Совете Европы также не было.
Россия дважды лишалась права голосования в ПАСЕ (трижды, если разбивать второй случай на два периода – до конца сессии 2014 года и с 28 января 2015 года). В первый раз – в связи ситуацией в Чечне – на период с 06 апреля 2000 года по 25 января 2001 года (вопреки распространенному мнению, этого права Россия лишилась не на основании Рекомендации 1456 (2000), которую часто ошибочно называют резолюцией, хотя, безусловно, в связи с написанным в ней). Во второй раз Россию лишили права голосования в связи действиями, приведшими к аннексии Крыма, в частности, военной оккупацией территории Украины и угрозой применения военной силы. Действие права голосовать было приостановлено с 10 апреля 2014 года и до конца сессии 2014 года, а затем вновь в начале 2015 года на период сессии ПАСЕ 2015 года (одновременно Россия была лишена еще ряда прав, число которых в 2015 году увеличилось). Однако ни в одном из этих случаев не было принято решение отказать в подтверждении полномочий России (лишить ее полномочий) в ПАСЕ, хотя вопрос об этом ставился. (Еще одна безуспешная попытка лишить Россию полномочий в ПАСЕ была предпринята в 2008 году в связи с ее вооруженным конфликтом с Грузией.)
Написанное выше показывает, что лишение права голосовать в ПАСЕ, лишение полномочий в ПАСЕ (отказ признать или подтвердить их) и приостановление права на представительство в Совете Европы (о чем идет речь в статье 8 Устава Совета Европы), за которым может последовать исключение из Совета Европы (принятие решения, что государство перестает состоять в Совете Европы, если оно само к тому моменту не покинуло организацию) — это три разные вещи.
Также нетрудно заметить, что ни в одном из случаев, когда в принципе ставился вопрос о праве на представительство в Совете Европы, основанием для этого не являлось неисполнение Постановлений Европейского Суда по правам человека. Даже применительно к Греции вопрос был вызван собственно ситуацией в стране, продолжающимися серьезными и масштабными нарушениями многочисленных ключевых прав, гарантированных Конвенцией, а не только отказом Греции не просто исполнять решения конвенционных органов, но даже признавать их.
Ситуация с ЮКОСом представляется существенно иной. Нарушения, признанные ЕСПЧ, не продолжаются ни в отношении самого ЮКОСа, ни тем более в отношении кого-либо еще. Речь не идет о нарушениях ключевых прав, таких как право не подвергаться пыткам, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению и наказанию, права на жизнь, права на физическую свободу и личную неприкосновенность. Наконец, российские власти никогда достаточно явно не заявляли о том, что они не признают Постановление ЕСПЧ и не собираются его исполнять.
И, кстати, если уж говорить о Постановлениях ЕСПЧ, остающихся неисполненными, то скоро будет 10 лет как таковым остается Постановление ЕСПЧ по делу «Хёрст (N 2) против Соединенного Королества» (Hirst v. the United Kingdom (No. 2), жалоба N 74025/01) от 05 октября 2005 года, касающееся права заключенных голосовать. Кто-то может сказать, что британские власти хотя бы делают вид, что предпринимают шаги, направленные на исполнение этого Постановления. (При этом они явно и активно критикуют его и продолжают угрожать денонсировать Конвенцию в немалой степени в связи именно с этим Постановлением.) Однако и российские власти тоже демонстрируют некоторые меры, направленные на исполнение Постановления ЕСПЧ по делу ЮКОСа, хотя — пока — и не в части организации выплаты справедливой компенсации.
См. также:
«Ъ»: 8 ошибок в 4-х абзацах про российские жалобы в ЕСПЧ
К рассуждениям о возможном выходе России из Совета Европы
