Европейский Суд по правам человека »

Архив меток: Постановления и Решения ЕСПЧ – Россия – декабрь 2014

Вновь чудеса аргументации российского Судьи Дмитрия Дедова: Постановление ЕСПЧ

  Автор Олег Анищик | 05.12.2014 - 09:57 |
Комментарии к записи Вновь чудеса аргументации российского Судьи Дмитрия Дедова: Постановление ЕСПЧ отключены

Наименование дела на русском языке: Крикунов против России.

Наименование дела на английском языке: Krikunov v. Russia.

Имя заявителя: Владимир Александрович Крикунов.

Номер жалобы: 13991/05.

Дата оглашения Постановления: 04 декабря 2014 года.

Выводы ЕСПЧ:

  • объявить жалобу приемлемой в части, касающейся пункта 3 статьи 5 Конвенции, а в остальной части — неприемлемой (единогласно);
  • признать нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции применительно к периоду содержания заявителя под стражей во время судебного разбирательства по его уголовному делу (в отличие от предшествующего периода содержания его под стражей во время предварительного следствия), поскольку, оставляя избранную меру пресечения без изменения, суды не приводили никаких оснований продолжения содержания заявителя под стражей, и даже если таковые имелись, то установление их наличия вместо национальных судов не является задачей ЕСПЧ (шестью голосами Судей против одного);
  • присудить справедливую компенсацию морального вреда в размере 800 евро (шестью голосами Судей против одного; компенсация должна быть выплачена в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в силу; за все время просрочки выплаты, если таковая будет иметь место, также должны быть выплачены проценты в размере, равном предельной ставке рефинансирования Европейского центрального банка, применяемой в период просрочки, плюс три процентных пункта);
  • отказать в удовлетворении требований о справедливой компенсации в оставшейся части.

Постановление сопровождается особым мнением российского Судьи Дмитрия Дедова, в котором он обосновывает свое несогласие с выводом остальных Судей о нарушении пункта 3 статьи 5 Конвенции.

Во-первых, российский Судья отметил, что пункт 3 статьи 5 Конвенции гарантирует заключенному под стражу право на судебное разбирательство в течение разумного срока. И суд над заявителем был относительно скорым: разбирательство продолжалось с 01 июня по 04 августа 2004 года.

Однако в срок судебного разбирательства, который согласно пункту 3 статьи 5 Конвенции должен быть разумным, включается не только время рассмотрения дела судом первой инстанции, о котором ведет речь Дмитрий Дедов (01 июня — день вынесения постановления о назначении судебного заседания, 04 августа — приговора), но и время, в течение которого лицо было лишено свободы до суда с тем, чтобы предстать перед судом по обоснованному подозрению в совершении преступления. Это следует прямо из текста пункта 3 статьи 5 Конвенции, отсылающего к подпункту С пункта 1 этой же статьи, не говоря уже про огромную практику рассмотрения ЕСПЧ вопроса о нарушении пункта 3 статьи 5 Конвенции применительно к содержанию под стражей в период предварительного расследования. Поэтому неясно, какое значение имеет то обстоятельство, что время рассмотрения дела судом первой инстанции было относительно небольшим.

Также, полагаю, стоит напомнить, что, согласно давно сложившейся позиции ЕСПЧ, пункт 3 статьи 5 Конвенции не предполагает выбора между судебным разбирательством в течение разумного срока и освобождением до суда. До признания виновным человек пользуется презумпцией невиновности. И должен быть отпущен на свободу, если отсутствуют веские основания, оправдывающие необходимость содержания его под стражей. См. Постановление ЕСПЧ по делу «Неймайстер против Австрии» (Neumeister v. Austria, жалоба N 1936/63) от 27 июня 1968 года и бесчисленное количество вынесенных после него Постановлений, содержащих аналогичные выводы.

Во-вторых, российский Судья указал, что пункт 3 статьи 5 Конвенции предусматривает право на освобождение до суда, если основания, на которые ссылаются национальные власти, более не являются относимыми и достаточным и, соответственно, не могут оправдать дальнейшее содержание под стражей. По мнению Дмитрия Дедова, именно это — т.е., надо полагать, наличие или отсутствие таких оснований — должен был устанавливать ЕСПЧ, но не сделал, в то время как он, Дмитрий Дедов, считает, что веские причины для дальнейшего содержания под стражей усматривались и заявителем не были представлены доказательства обратного.

Как указывает Дмитрий Дедов, его аргумент основан на пункте 12 Постановления ЕСПЧ по делу «Вемхофф против Германии» (Wemhoff v. Germany, жалоба N 2122/64) от 27 июня 1968 года, который он прямо цитирует: «12. <…> Это [национальные власти] должны назвать обстоятельства, которые привели их, исходя из общих интересов, к выводу о необходимости содержания под стражей лица, подозреваемого в совершении правонарушения, но не осужденного [за его совершение]. Равным образом это лицо должно, используя доступные ему средства защиты, назвать причины, которые способны опровергнуть выводы властей, сделанные ими на основе установленных ими фактов, а также обстоятельства, говорящие в пользу освобождения его из-под стражи».

Однако непонятно, какое отношение всё это имеет к настоящему делу, согласно обстоятельствам которого в постановлениях суда, к которым остальные Судьи Палаты предъявили претензии, не был названо, согласно пунктам 14, 15 и 17 Постановления, ни одного основания продления избранной ранее меры пресечения в виде заключения под стражу и не содержалось ссылок на какие-либо фактические обстоятельства, которые свидетельствовали бы в пользу наличия этих неназванных оснований: суд просто указывал, что избранная мера пресечения оставляется им без изменения.

Далее российский Судья цитирует пункт 76 Постановления по делу «Ван дер Танг против Испании» (Van der Tang v. Spain, жалоба N 19382/92) от 13 июля 1995 года, в котором содержится только вывод, что по этому конкретному делу риск побега заявителя сохранялся в течение всего времени содержания его под стражей.

Какое отношение обстоятельного данного испанского дела, приведшие Страсбургский Суд к такому выводу, которые Дмитрием Дедовым не приводятся и не анализируются, имеют к настоящему делу, в особом мнении не объясняется. Более того, в пунктах 9, 12, 16, 17 и 19 Постановления ЕСПЧ по делу Ван дер Танг прямо указано, что национальные суды каждый раз называли опасность побега в качестве основания продления избранной в отношении заявителя меры пресечения в виде заключения под стражу, что по рассматриваемому российскому делу применительно к тем постановлениям, в отношении которых остальные 6 Судей Палаты высказали свои претензии, сделано не было.

Судья Дедов завершает обоснование своего второго аргумента ссылкой на Постановление ЕСПЧ по делу «Зимин против России» (Zimin v. Russia, жалоба N 48613/06) от 06 февраля 2014 года, в котором Страсбургский Суд пришел к выводу об отсутствии нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции, несмотря на то, что в постановлениях о продлении избранной в отношении заявителя меры пресечения в виде заключения под стражу, вынесенных после передачи дела в суд, не было прямо упомянуто — в отличие от предшествующего постановления, — об объявлении заявителя в розыск, что представляло собой явную отсылку к тому обстоятельству, что он не явился для предъявления обвинения и после объявления в розыск был задержан в другом городе, доставлен туда, где проводилось расследование, и заключен под стражу. По тому делу ЕСПЧ, принимая во внимание все обстоятельства дела, пришел к выводу, что суды оценили опасность того, что заявитель скроется.

Однако по делу Зимина, согласно пункту 17 Постановления, национальный суд прямо указывал на возможность скрыться в качестве основания продления меры пресечения в виде заключения под стражу, пусть и не обосновывал свой вывод о наличии такой возможности (которая при этом обосновывалась в вынесенных ранее постановлениях, что и было принято ЕСПЧ во внимание). В то время как по настоящему делу, повторюсь, суд просто указывал, что мера пресечения оставляется без изменения.

Третий и последний аргумент Судьи Дедова я воспроизведу дословно (в своем переводе на русский) и оставлю без комментариев, в которых он, по моему мнению, не нуждается: «[О]тсутствие мотивировки [у постановления о продлении меры пресечения в виде заключения под стражу] не должно автоматически приводить к выводу о нарушении Конвенции, без учета всех обстоятельств [дела]. В реальном мире судья национального суда, пришедший к такому выводу, должен был бы взять на себя ответственность за свое решение, если бы задержанный вновь совершил преступление после того, как был выпущен на свободу».

См. также:
Судья Дедов: О плохом заявителе и хороших милиционерах
Судья ЕСПЧ от России пригрозил заявителям убийством
Иногда лучше жевать, или Очередное особое мнение Судьи Дедова Продолжить чтение… →

Снова использование оглашенных показаний свидетеля обвинения: Постановление ЕСПЧ

  Автор Олег Анищик | 05.12.2014 - 02:38 |
Комментарии к записи Снова использование оглашенных показаний свидетеля обвинения: Постановление ЕСПЧ отключены

Наименование дела на русском языке: Александр Валерьевич Казаков против России.

Наименование дела на английском языке: Aleksandr Valeryevich Kazakov v. Russia.

Номер жалобы: 16412/06.

Дата оглашения Постановления: 04 декабря 2014 года.

Выводы ЕСПЧ (единогласно):

  • объявить жалобу приемлемой в части, касающейся неявки свидетелей в судебное заседание, а в остальной части — неприемлемой;
  • признать нарушение пункта 1 и подпункта D пункта 3 статьи 6 Конвенции в связи тем, что суд использовал при обосновании своего вывода о виновности заявителя в совершении преступления оглашенные в судебном заседании показания свидетеля обвинения М., которого заявитель не имел возможности допросить, поскольку веских оснований, оправдывающих неявку этого свидетеля, не имелось (после неявки по вызову предположительно жена свидетеля сообщила по телефону, что он в отъезде по работе, однако суд не стал ни проверять это, ни направлять свидетелю новую повестку, а решил огласить его показания), показания этого свидетеля если и не были единственным доказательством (по смыслу, придаваемому этому понятию в практике ЕСПЧ), то имели по меньшей мере решающее значение с точки зрения выводов суда, и ограничение прав защиты, которая не имела возможности поставить перед этим свидетелем свои вопросы, в том числе на стадии предварительного расследования, не было компенсировано;
  • признать, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на нарушение пункта 1 и подпункта D пункта 3 статьи 6 Конвенции в связи с отказом суда допросить свидетелей защиты К., О. и П.;
  • присудить справедливую компенсацию морального вреда в размере 4000 евро (компенсация должна быть выплачена в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в силу; за все время просрочки выплаты, если таковая будет иметь место, также должны быть выплачены проценты в размере, равном предельной ставке рефинансирования Европейского центрального банка, применяемой в период просрочки, плюс три процентных пункта);
  • отказать в удовлетворении требований о справедливой компенсации в оставшейся части.

Постановление сопровождается совпадающим особым мнение греческого Судьи Сицильяноса, в котором он критикует то, каким образом большинство Судей Палаты применило тест на выявление признанного нарушения пункта 1 и подпункта D пункта 3 статьи 6 Конвенции, сформулированный в Постановлении Большой Палаты по делу «Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства» (Al-Khawaja and Tahery v. the United Kingdom, жалоба N 26766/05 и 22228/06) от 15 декабря 2011 года: установив, что веских причин, оправдывающих неявку свидетеля обвинения, показания которого были оглашены и использованы судом, не имелось, ЕСПЧ не стал останавливаться и признавать нарушение, а применил остальные части теста, то есть установил, были ли эти показания единственным или по меньшей мере определяющим исход разбирательства доказательством, а ответив на этот вопрос утвердительно, констатировал, что ограничение права защиты допросить такого свидетеля не было компенсировано должным образом. Такой подход, по мнению Судьи Сицильяоса, может создать у читателей, не знакомых достаточно хорошо со всем применимым корпусом практики Страсбургского Суда, в т.ч. у национальный судей, неверное впечатление, что все элементы теста должны быть одновременно, чтобы нарушение могло быть признано: и отсутствие веских причин неявки свидетеля, и то обстоятельство, что его показания единственные или решающие, и, наконец, тот факт, что ограничение права защиты не было компенсировано, — что не соответствует действительности. Поэтому если ЕСПЧ хочет провести анализ на предмет соответствия всем этим элементам, ему следует делать оговорку, что отсутствие веских причин, оправдывающих неявку свидетеля обвинения, показания которого были оглашены и использованы судом для обоснования вывода о виновности заявителя, уже представляет собой нарушение, независимо от значимости показаний этого свидетеля и компенсации ограничения прав защиты. Продолжить чтение… →

ЕСПЧ: Навальный и Яшин были задержаны и осуждены в нарушение Конвенции

  Автор Олег Анищик | 04.12.2014 - 11:55 |
Комментарии к записи ЕСПЧ: Навальный и Яшин были задержаны и осуждены в нарушение Конвенции отключены
Обратите внимание:

Постановление ЕСПЧ от 04 декабря 2014 года, о котором написано на этой странице, вступило в силу 20 апреля 2015 года на основании пункта 2(c) статьи 44 Конвенции в связи с отказом Коллегии Большой Палаты ЕСПЧ в удовлетворении обращения российских властей о передаче дела в Большую Палату.

Наименование дела на русском языке: Навальный и Яшин против России.

Наименование дела на английском языке: Navalnyy and Yashin v. Russia.

Имена заявителей: Алексей Анатольевич Навальный и Илья Валерьевич Яшин.

Номер жалобы: 76204/11.

Дата оглашения Постановления: 04 декабря 2014 года.

Дело касается обстоятельств задержания Алексея Навального и Ильи Яшина 05 декабря 2011 года вскоре после согласованного митинга на Чистых прудах в Москве против предполагаемой фальсификации результатов прошедших накануне выборов в Госдуму, их перевозки между отделами полиции, условий содержания в отделе позиции «Китай-город», признания виновными в неповиновении законным требованиям сотрудников полиции с назначением наказания в виде административного ареста на срок 15 суток. Подробнее о фактических обстоятельствах, которых касалась жалоба, написано здесь.

Выводы ЕСПЧ (единогласно):

  • объединить рассмотрение возражений властей о неисчерпании заявитетелями внутренних средств правовой защиты в отношении жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции с рассмотрением этой жалобы по существу и отклонить их, поскольку ранее ЕСПЧ уже признавал, что от нарушения статьи 3 Конвенции условиями содержания под стражей в России нет внутренних средств правовой защиты;
  • объявить жалобу приемлемой;
  • признать нарушение статьи 11 Конвенции, гарантирующей свободу собраний, поскольку единственной причиной прекращения полицией спонтанного шествия группы людей, включавших заявителей, которые шли с согласованного митинга, было то, что это шествие не было согласовано. Национальные суды не стали оценивать реальный риск, который заявители и группа людей, в которую они входили, представляли для общественного порядка и безопасности дорожного движения, на которые ссылались власти, и была ли, соответственно, необходимость разгонять их. Таким образом, власти не смогли подтвердить наличие «насущной общественной потребности» прерывать спонтанное шествие. Кроме того, отсутствовала «насущная общественная потребность» задерживать заявителей и препровождать их в отдел полиции вместо того, чтобы составить протоколы об административных правонарушениях на месте, при том, что именно для этого сотрудники полиции попросили их пройти в автобус. Наконец, примененное к заявителям наказание — 15 суток административного ареста — не соответствовало тяжести правонарушения и потому было непропорциональным по смыслу статьи 11 Конвенции;
  • признать нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, гарантирующей право на справедливое судебное разбирательство, поскольку суды обосновали свои решения исключительно показаниями сотрудников полиции, отказавшись исследовать видеозаписи и выслушать свидетелей со стороны защиты, ограничились рассмотрением вопроса о том, имело ли место неповиновение со стороны заявителей сотрудникам милиции, оставив без внимания вопрос о законности требований сотрудников полиции и отклонив соответствующие вопросы, заданные им в ходе допроса, а также признали заявителей виновными без обоснования полицейскими того, что их вмешательство в гарантированную заявителям свободу собраний было оправданным. В свете этого отсутствует необходимость рассмотрения жалобы на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в остальной части;
  • признать нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции, гарантирующей право на свободу и личную неприкосновенность, поскольку с момента прибытия заявителей в ОМВД по району Северное Измайлово, — когда, по мнению ЕСПЧ, и закончился период их доставления с целью составления протокола об административном правонарушении по смыслу статьи 27.2 КоАП РФ, которое не читается частью административного задержания и для которого не установлено никакой предельной продолжительности, в то время как срок административного задержания по общему правилу не должен превышать 3 часа, — и до момента составления протоколов об административных правонарушениях в отделе полиции «Китай-город», то есть в третьем отделе полиции, куда заявителей доставили, прошло почти 6 часов непризнанного и недокументированного лишения свободы, что недопустимо. Более того, после составления протоколов об административных правонарушениях заявители были подвергнуты административному задержанию на срок до 48 часов — по части 3 статьи 27.5 КоАП РФ — как лица, в отношении которых ведется производство по делу об административном правонарушении, влекущем в качестве одной из мер административного наказания административный арест. Однако российские власти не представили никакого обоснования выбора столь суровой меры обеспечения производства по делу, в частности, обоснования невозможности его обеспечения посредством применения менее суровой меры. Поэтому и оставление заявителей на ночь в отделе полиции «Китай-город» было необоснованным и произвольным;
  • признать нарушение статьи 13 Конвенции в сочетании со статьей 3, гарантирующей право на внутренние средства правовой защиты от нарушений статьи 3, в связи с отсутствием таких средств;
  • признать нарушение статьи 3 Конвенции условиями содержания в отделе полиции «Китай-город» в камере — с бетонным полом, без окон, без санузла, без мебели, не считая скамьи шириной 47 см., без матрацев, — предназначенной для пребывания в ней в течение не более трех часов, после многочасовой перевозки между отделами полиции без доступа к еде и воде;
  • признать, что отсутствует необходимость рассмотрения жалобы на нарушение статьи 18 Конвенции, гарантирующей, в частности, право не быть лишенными физической свободы с целью умаления свободы собраний, на нарушение которого жаловались заявители;
  • присудить справедливую компенсацию морального вреда в размере 26000 евро каждому и справедливую компенсацию издержек в размере 2500 евро Навальному (компенсация должна быть выплачена в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в силу; за все время просрочки выплаты, если таковая будет иметь место, также должны быть выплачены проценты в размере, равном предельной ставке рефинансирования Европейского центрального банка, применяемой в период просрочки, плюс три процентных пункта);
  • отказать в удовлетворении требований о справедливой компенсации в оставшейся части.

Постановление сопровождается совпадающим особым мнением Судьи Пинто де Альбукерке, который представил развернутое альтернативное обоснование нарушения свободы собраний.

См. также пресс-релиз Европейского Суда по правам человека (на русском).

Продолжить чтение… →