Порочащие интернет-публикации защищены от удаления свободой слова

16 июля ЕСПЧ огласил интересное Постановление по делу «Вегржиновски и Смолчевски против Польши» (Wegrzynowski and Smolczewski v. Poland, жалоба N 33846/07). Жалоба первого заявителя была признана ЕСПЧ неприемлемой из-за пропуска им шестимесячного срока на обращение с ней в Страсбург. Поэтому по существу Постановление касается только второго заявителя.

Страсбургский Суд отказался признавать нарушение его права на уважение личной и семейной жизни, гарантированное статьей 8 Европейской Конвенции, в связи с отказом национального суда в удовлетворении требования удалить с сайта газеты статью, содержащую информацию, которая – применительно к аналогичной публикации в бумажной версии газеты – была ранее признана окончательным решением суда порочащей репутацию заявителя, будучи преимущественно основанной на сплетнях и слухах, при том, что авторы не удосужились предпринять минимально необходимые меры к тому, чтобы проверить информацию, в связи с чем они и главный редактор были оштрафованы, а на газету возложена обязанность опубликовать извинения перед заявителями.

Первое разбирательство не касалось публикации, размещенной в интернете одновременно с выходом печатной версии статьи, т.к. заявитель не предъявил в рамках него соответствующих требований, обнаружив онлайн-версию позже. Собственно, именно это и позволило национальному суду рассмотреть отдельно его требование об удалении аналогичной публикации с сайта газеты.

ЕСПЧ поддержал аргументацию национального суда, указавшего, что удаление статьи с веб-сайта газеты представляло бы собой цензуру и переписывание истории. При этом заявитель не требовал через суд сопроводить публикацию на сайте сноской или ссылкой на судебное решение, касавшееся бумажной версии публикации, хотя национальный суд прямо указал, что это требование, если бы оно было заявлено, было бы рассмотрено со всей требуемой тщательностью.

ЕСПЧ особо отметил, что правомерный интерес общества в доступе к информации, опубликованной в онлайн-архивах средств массовой информации, защищается статьей 10 Европейской Конвенции, гарантирующей свободу слова. И ЕСПЧ посчитал, что своим решением национальный суд выполнил обязательство властей государства-ответчика обеспечить соблюдение баланса прав и свобод, гарантированных статьями 10 и 8 Европейской Конвенции. По мнению Страсбургского Суда, ограничение свободы слова в целях защиты репутации заявителя было бы несоразмерным.

Метки , , , , , . Закладка постоянная ссылка.

  1. Игорь

    Нарушены несколько статей конституции РФ ( в том числе отсутствие расчета по зарплате -не выплата более 10 по н.в.). Судьи, заинтересованы. При рассмотрении, грубо нарушены положения ГПК, принимаются ложные показания и фиктивные документы. Даже на запрос ВС РФ, предоблсуда дает отрицательный ответ, указывая факты, не соответствующие действительности. Прокуратура покрывает нарушения ( преступления должностных лиц ), дает только отписки из серии «нарочно не придумаешь» («… представитель ответчика в суде 2 июля давала показания, исходя из материалов служебной проверки ответчика -УФСИН, от 12 июля», последняя опирается на решение суда от 2 июля). Первоначально, мои обращения к Президенту РФ направлялись на рассмотрение в Генеральную прокуратуру РФ. В апреле 2013г. и 16.07.2013 г. получил ответ Администрации — » у Президента отсутствуют полномочия….»
    Имеет ли смысл обращаться в ЕС ПЧ ?

    • Здравствуйте!

      Обращаться в Европейский Суд по правам человека имеет смысл, если заявитель может в разумной степени обосновать наличие признаков нарушений прав, гарантированных ему Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней, а также удовлетворение жалобы на них всем критериям приемлемости. Я не могу судить по Вашему вопросу о наличии признаков нарушений каких бы то ни было прав, гарантированных кому бы то ни было, в т.ч. Вам, если речь идет о Вас (судить об этом по Вашему вопросу невозможно), Конвенцией и Протоколами к ней, по причинам, изложенным в правилах данного сайта. Не определив, о каком конкретном нарушении идет речь, невозможно рассуждать о том, соблюдаются ли все критерии приемлемости жалобы на него в Европейский Суд по правам человека. Поэтому я не могу ответить на Ваш вопрос о том, имеет ли смысл обращаться с жалобой в Европейский Суд по правам человека.

      Я могу лишь сказать, что ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует о нарушении чьих бы то ни было прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. Европейский суд по правам человека не рассматривает жалобы на как таковые предполагаемые нарушения национальных законов, в т.ч. конституций, в частности, Конституции РФ. Он может признать нарушение права, гарантированного Конвенцией или Протоколом к ней, в связи с выводом о нарушении национального закона, в частности, основного закона, если соответствующая статья Конвенции или Протокола к ней требует соблюдения такого закона при осуществлении государством вмешательства в право, гарантированное этой статьей (или при исполнении им так называемых позитивных обязательств по защите одних частных лиц от других частных или должностных лиц, органов и организаций, за которые само государство несет ответственность). Из Вашего вопроса прямо не следует, что речь идет именно о таком случае, т.к. никакая конкретная ситуация во всех ее значимых деталях Вами просто не описана. О заинтересованности судей ничто в Вашем вопросе, — не считая голословного утверждения, — не свидетельствует. Статья 6 Конвенции, гарантирующая право на справедливое судебное разбирательство, — даже если условно допустить, что ее действие распространялось на некое разбирательство, которое предполагается в Вашем вопросе (судя по ссылке на ГПК РФ), судить о чем с достаточной определенностью также невозможно (гарантии права на справедливое судебное разбирательство распространяются далеко не на все процессы в национальных судах), — не предусматривает права на соблюдение национальных процессуальных законов, в т.ч. ГПК РФ (не считая норм, касающихся «создания суда», т.е. назначения судей, формирования состава суда, ряда аспектов подсудности), а также не запрещает как таковое использование для обоснования выводов суда показаний (неизвестного лица и неизвестного содержания, значение которых для исхода разбирательства не менее неизвестно), которые по чьему бы то ни было мнению, — об обоснованности которого в Вашем вопросе ничто не свидетельствует, — являются ложными, равно как не запрещает собственно использования предположительно, — снова при неизвестности оснований такого предположения, — фиктивных документов (о которых известно не больше чем о показаниях). Конвенция и Протоколы к ней также не гарантирую никому собственно права на то, чтобы председатель областного (или иного) суда давал на запрос Верховного Суда РФ (или иного органа) ответ, в которым не было бы фактов, которые, — по чьему бы то ни было мнению (обоснование которого снова неизвестно), — не соответствуют действительности. Судить о том, какие из основных прав и свобод, гарантированных Вам Конвенцией и Протоколами к ней, предположительно нарушены прокуратурой, по Вашему вопросу в принципе невозможно. Указанные международные договоры не содержат как такового адресованного прокуратуре запрета писать что бы то ни было кому-либо. Ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует и о совершении некими «иными должностными лицами» неких неизвестных преступлений. Равно как, соответственно, ничто не свидетельствует и о необходимости принятия прокуратурой или какими-либо иными органами тех или иных мер в связи с соответствующими неизвестными действиями (бездействием) указанных «иных должностных лиц». Не говоря уже о том, что Конвенция и Протоколы к ней не гарантируют как такового права на привлечение кого бы то ни было, в т.ч. должностных лиц, к уголовной ответственности за какое-либо преступление (не считая чрезвычайно редких исключений из этого правила, о применимости которых в Вашем вопросе также ничто не свидетельствует). Конвенция и Протоколы к ней в ряде случаев гарантируют право на расследование по заявлению о преступлении (признакам возможного совершения преступления), чтобы установить фактические обстоятельства, возможных виновных, которых можно было бы — в случае выявления противоправных деяний — привлечь к ответственности, причем не обязательно (не всегда) уголовной. Ни о необходимости расследования, т.е. невозможности самостоятельного установления Вами обстоятельств предполагаемого совершения некими должностными лицами неких преступлений, ни о том, что эти должностные лица Вам неизвестны, ни тем более о том, что Вам недоступна — теоретически или практически — возможность привлечения этих должностных лиц к ответственности, не связанной с уголовным преследованием, ни даже о том, что речь вообще идет о посягательстве этих должностных лиц на те права и свободы, которые действительно гарантированы Вам Конвенцией и Протоколами к ней (а российское уголовное право защищает много больше ценностей, чем указанные международные договоры), ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует, а потому не свидетельствует и о нарушениях указанных прав и свобод. Наконец, ни о каких нарушениях не свидетельствует и отказ Президента РФ совершать те действия, которые выходят за рамки его полномочий (не говоря уже о том, что как такового права требовать от Президента РФ действий, входящих в его полномочия, Конвенция и Протоколы к ней также не гарантируют). Ни о чем больше в Вашем вопросе речи не идет в принципе.

      Олег Анищик